47 news
Грачик, ты кто?

Его дед еще помнил геноцид, а отец даже в советское время тайком не крестился. Грачья вырос в горах, стал офицером, потом жил не просто.

Армяне так любят родину, что пронзительней чувствуют боль принявшей их земли. Теперь он вкладывается в мемориалы по всему свету.

А сегодня в Ленобласти открывает памятник детям - мученикам войны. Его философия интернациональна и проста: «Не народы разные, а люди в них».
Село Аграк на западе Армении в семидесятые годы вряд ли сильно отличалось от тысяч таких же в союзных республиках. Никаких многоэтажек, кудахтанье кур во дворах по-восточному просторных домов и гроздья томатов на подвесах. И лоза на верандах.

Наверное, мало кто знает, что свежий виноград на полотнах именитых голландцев – не часть натюрморта. Это один из символов Христа. Поэтому увядшие гроздья там увидеть невозможно. Вот так мы порой не умеем читать даже внешне доходчивые картины, а считаем, что разбираемся в соседях.
Эта пастораль уже сотню лет красуется у подножья четырехкилометровой и самой высокой в Армении горы Арагац.
С 1960 по 1970 население Армении увеличилось на 700 тысяч человек. Через год родился Погосян. Это к вопросу о шансах.

Отец Погосяна деревенский. Был строителем, побывал на масштабных советских объектах Армении. Каждое утро начинал с «Отче Наш». Под одной крышей жили и мать-домохозяйка, и братья с сестрами, и дедушка с бабушкой.

Дед в 17 лет спас родную деревню, что в Битлисском районе Западной Армении.Рано утром пошел пасти овец в поле. Увидел турок, закричал как мог. Часть односельчан успели убежать в горы, но его мать убили. Потом наступила жизнь беженца.
Внимательному, армяне кажутся грустнее других. Сравните с Грузией. У них тоже история – не сахар, а жизнь – не повидло, но они более беззаботные, что ли.

А в армянах залегла какая-то библейская грусть. Их кровь не может забыть той турецкой резни. Об этом написаны тысячи текстов.

Для автора самыми пронзительными строчками кажутся слова известного советского писателя и филолога Виктора Шкловского.

Он писал, что, когда армянские женщины бежали по снежным перевалам, они оставляли мертвых детей на обочинах. И не плакали – не было сил. Рыдать начинали потом, когда появлялось тепло. Отсюда ноет их вечная дудка дудук.
Djivan Gasparyan, duduk
Потом для деда пришла Отечественная война. А на войне, как известно, даже агрессивные атеисты крестятся. После осел в Агараке, в селе было много таких.
«Дед к нам был особенно ласков. В Бога верил всю жизнь. А отец всегда говорил, что засохшее дерево выкинуть можно, а ребенка нет. В людей верил и плохого в них не искал. Были у нас в селе развалины церкви пятого века. Туда ходили свечку поставить. Была и церковь, которую построил односельчанин-дальнобойщик. Он раньше разухабисто жил, а потом поверил. Церковь, правда, взорвали по постановлению райсовета как незаконное строение».
Все верно: для коммунистов это было не строение, а покушение на красные догматы.

Огромная историческая эмиграция армян на планете крепка духовностью. Если евреи – люди Книги, то армяне – Веры. И они крепко держатся на принадлежности к церкви.

Была в том счастливом армянском детстве и трагедия. У Грачьи под колесами автомобиля погиб восьмилетний брат. А сестра и сегодня живет в Агараке, работает учителем.
«Хозяйство у нас было скорее символическое. Куры не в счет. Но, наверное, раз в год мать брала меня на рынок продавать выросшие помидоры. Это ещё тогда меня раздражало. Классе в пятом я сказал ей, мол, когда вырасту, ничего подобного не будет, а дом будет убирать не она, а прислуга. Тогда мама посмеялась. Сказала: «Грачик, это у капиталистов так, а у нас такого быть не может».
Детство и школа резко стали воспоминаниями в 15 лет. Погосян прошел по конкурсу в ереванскую специализированную школу с военным уклоном имени маршала бронетанковых войск Амазаспа Бабаджаняна. Своего рода суворовское училище.
«Я прямо помню, как уезжаю на автобусе из села, и дома один за другим уходят. Жили в казармах, на выходных нас отпускали домой. Скучал, конечно, но показывать это было зазорно, иначе бы отец не понял. Кстати, первым моим, если позволите, благотворительным проектом была автобусная остановка в родном селе. Я же помнил, как мерз на ветру в ожидании автобуса после выходных дома».
О том, что койка в казарме жестче маминой перины, слышал и выросший рядом с юбкой. Поэтому штрихом к той жизни приведем веселую и находчивую для сегодняшнего дня сценку.
«На территории школы было запрещено курить. Категорически. Если находился бычок, то нас выстраивали на плацу и вручали его одному из воспитанников. Затем мы в бодром темпе бежали километр до пустыря. Там выкапывали яму с метр глубиной и торжественно его хоронили. Но все равно курили. А поскольку денег практически не было, то шли на уловки. Например, когда раз в месяц родители приезжали на собрание, они под роспись сдавали дежурному папиросы и спички. Узнав об этом, мы устроили чехарду со сменой дежурного, и многие родители после окончания собрания плюнули и решили не дожидаться своих папирос. Акция была единоразовая, поскольку о ней узнал ротный».
В 88-м, когда цвели уже кооперативы и поднимали голову те, кто будет их скоро потрошить, Грачья принимает решение и поступает в Челябинское высшее военное автомобильно-инженерное училище.

Кто не был, скажем, что и сегодня этот монстр черной металлургии испугает любого, выросшего в историческом центре Петербурга.
Грачья Погосян принимает присягу.
Челябинское высшее военное автомобильное командно-инженерное училище, строевой плац,
«Отец меня перед отъездом в Челябинск наставлял. Ты, говорит, будешь представлять весь наш народ. Не подведи. И привел пример. Вот, мол, у нас, у армян, 10 копеек сдачи не отдадут – и ладно, а у русских все иначе. Потом-то я понял, что не народы разные, а люди в них. И понял достаточно быстро. Командир отделения у нас был, который половину нашего пайка масла на наших же глазах съедал. В конце концов я не сдержался, вспылил и сцепился с ним. Чуть из училища не вылетел».

В 95-м Грачья оканчивает училище. Кто подзабыл, в этот год Жириновский в прямом эфире облил Немцова апельсиновым соком, появилась «Угадай мелодию» с Валдисом Пельшем.

Военная распредмашина отправляет лейтенанта Погосяна в поселок Мга Кировского района Ленинградской области.

Вряд ли он подозревал о существовании этого населенного пункта, но у патронов, перед тем как в рожок зарядить, разрешения не спрашивают.

поселок Мга Кировского района Ленинградской области
«Приехал, у меня сигарету кто-то стрельнул. И так удивились в курилке, когда увидели, что не «Прима» или «Беломор». Непросто тогда было на всех фронтах. Но в роте у меня был порядок. Например, ни одного беглеца, что считалось по тем временам аномалией. Вернулся даже солдат с Камчатки. Мать у него прогорела в бизнесе и письмо написала. Тот ко мне, я вижу, что между строк о самоубийстве речь. А тогда отпуска временно вообще запретили. Я к командиру части, уговорил под свою ответственность. Картошки ему наварили в дорогу и отправили с Богом. А через пару дней командир ко мне подбегает и говорит, мол, ты знаешь, что его с улицы в армию внаглую забрали, а вообще-то у него белый билет. Не вернется, говорит. В пятницу вечером подходит срок, солдата нет. Суббота – нет, воскресенье – нет. Думаю, всё, голову снимут. В пять утра стук в дверь, стоит на пороге. Говорит, в Екатеринбурге документы украли, справку выправлял. Я ему: «Ты чего вернулся?» Он в ответ: «Я же вам слово дал!».
Кто не знает, Кировский район Ленобласти – один из самых кровью политых. Офицеры и солдаты непременно посещали мемориалы и несли шефство в ветеранских организациях.
мемориал на Невском пятачке в Кировском районе Ленинградской области
Много позже, в 2012-ом, на Невском пятачке по инициативе и на средства члена попечительского совета армянского храма святой Екатерины в Санкт-Петербурге Грачьи Погосяна будет установлен памятный крест-хачкар.

Авторы мемориала - художник Арам Погосян и архитектор Ашот Даваян, который совместно с федеральным архитектором Ленобласти Валерием Кузьминым также спроектировал православный поклонный крест, установленный октябре 2011 года на берегу Невы у деревни Марьино на месте прорыва ленинградской блокады.
«Я когда на Невском пятачке стоял - подумал, как хорошо, что солдат помнят, и как нехорошо, что ушедшие на фронт из нашего села никак не увековечены. Я тогда себе слово дал – когда появятся деньги, обязательно сделаю памятник».
23 мая 2007 года Грачья Погосян на свои средства создал в Агараке парковый мемориал с памятником, увековечив на армянском и русском языках имена погибших в Великой Отечественной войне односельчан.
Были у Погосяна в армии истории и не столь возвышенные. Приходилось крутиться, но на этой ниве успех Грачью не ждал.
«Подходит ко мне командир, говорит: чего это ты такой правильный, денег, что ли, не хочешь зарабатывать? Я отвечаю: хочу, но не знаю, как. Он объясняет: возьми ЗИЛ, смотайся за пять километров, привези страждущим машину навоза, и 700 рублей у тебя в кармане. Взял, поехал. Загрузился, а на обратном пути застрял. Пришлось заправлять другой грузовик, чтоб вытащить, на свои кровные. Еду дальше, гаишник останавливает. Опять поделился. Приехал, а мне говорят – на первый раз вот тебе 200 рэ. Думаю, ладно, тоже деньги. Попозже подходит командир, мол, ты с комвзвода поделился? Дай, говорит, ему 200 рублей, не жадничай. Отдал, конечно».
В 99-м Погосян решил перевестись в службу исполнения наказаний, то есть стать сотрудником в лагере или тюрьме. Тогда многие из армии бежали к силовикам. Но повезло – попал в больницу на операцию и, в конце концов, остался вне колючки. Помог командир из Челябинска, который к тому времени уже занимался бизнесом. Бизнес – звучит громко, а тогда это было «купи-продай». Потом сработал механизм случайности вкупе с родством: племянник из Армении привез рецепт кюфты.
Кюфта – гордость армянской кухни
Существует около 300 рецептов приготовления этого блюда.
Никто точно и не знает, сколько веков этому блюду.

Давным-давно, как гласит легенда, оно готовилось так: отбиралось лучшее мясо говядины или, вернее, парной телятины и долго отбивалось на плоском большом камне (салакар) специальными деревянными молотками (тохмах) до превращения его в тягучую однородную массу. В процессе добавлялось немного воды и соли. Взбитому, таким образом, мясу, придавали форму шара и затем отваривали.

Так родилась настоящая "К(х)ари-кюфта" (от слова "к(х)ар" - камень), которая стала излюбленным блюдом армян и гордостью армянской кухни.
«Вставал в пять утра, производство было в Волхове, причем надо было еще растолкать мясников, которые накануне выпивали. Технология приготовления сложная. Весь опыт через ошибки. Потом развозил по ресторанам, предлагал. Когда в заведения к землякам приезжал, меня спрашивали: ты кто и от кого? Я отвечал: меня зовут Грачик, и я никого не знаю. Поначалу смеялись, а через год предлагали цену вдвойне. Засыпал в час-два ночи. Порой в машине. Это сегодня я понимаю, что это был ад, но тогда, после армии, мне казалось это нормой, я ведь и так к подъему солдат уже в казарме был. Помогла и привычка к планированию. Из смешного помню, как в супермаркетах выставлял студентов на пробу давать кюфту. У всех крупных производителей красиво, богато лотки оформлены, а у меня в медицинских халатах девчонки. А как-то раз на выставке познакомился с директором крупного производства. Тот мне: давай наших коммерческих директоров и начальников сбыта познакомим. А мне и сказать неловко, что я – все они и есть в одном лице».
бизнесмен Грачья Погосян
Лет через шесть занялся Погосян еще и строительством. Сколотил бригаду. И в какой-то момент пришлось физически выбирать, куда идти. Выбрал то, что больше - то есть стройку. Это логично, поскольку женился. Стало получаться.

Постепенно контракты становились крупнее. Готовили Ломоносов к празднику, строили военный госпиталь в Моздоке, который был взорван басаевцами, отделывали арку Генштаба в Петербурге. Сегодня есть в портфеле знаковый объект – космодром Восточный, что в Амурской области, который прогремел невыплатами зарплат.
Сегодня у него два мальчика и две девочки, жена Назик – домохозяйка.

Мелочь вроде, но такая редкость нынче – Грачья на обед обязательно заезжает домой. Это, если кто помнит, житейская примета советской семьи, съеденная нынешним фастфудом и жизненной гонкой.

«Праздновали десятилетие свадьбы. Пошли учиться танцевать. Вечером я дома».

На этот разговор Грачью Погосяна мы, кстати, еле вытащили. Был выходной, и оставлять семью он вначале отказывался наотрез.
на фото: Грачья Погосян со своей семьей
— Не спрашивают земляки, почему армянин, а так радеете за памятники в России?
— Я нахожу связь с Родиной и овеществляю эти нити. Например, у Петра I с десяток указов, которые касаются армян, о благоприятствовании торговле. И если мне Бог дает больше, то почему я не должен помогать? Мне всегда кто-то встречался на пути, кто помогал. Земляки особо не спрашивают, все понимают.
— И вот самый примитивный, но правдивый вопрос: «Зачем это тебе надо?»
— Говорят, что деньги к деньгам, но забывают, что и радость к радости. Тем более доброе дело не может быть конечным. Это как один раз поесть. Такого же не бывает. И никто вопросов не задает, мол, ты же уже ел вчера, зачем тебе еще. Я как-то на Московском вокзале вспылил немного, в очередной раз подошла бабушка и попросила денег. Я ей много раз денег давал. А она мне в ответ: «Но я же живу». Вот тогда я все понял.
Памятник Петру Первому в благодарность от армянского народа
Памятный комплекс Петру Первому был открыт 9 июня 2013 года по инициативе и на средства мецената Грачьи Погосяна в Кировске Ленинградской области.

Незадолго до открытия памятника Петру в селе Путилово после реставрации семейной усыпальницы Спиридоновых, которое было проведено по инициативе и на средства Погосяна, прошло ее освящение, его провел протоиерей Владимирского собора Санкт-Петербурга отец Александр.

Первый оригинальный памятник был сооружен 11 октября 1845 года по рисунку Спиридоновых, высочайше утвержденному императором Николаем I. Считался одним из главных достопримечательностей Санкт-Петербургской губернии. В годы Великой Отечественной войны знаменитый памятник в Красных Соснах был разрушен.
Сегодня в компании Погосяна работают около десятка тех, с кем он учился в военном училище Челябинска. Всего в компании 25 инженеров, 60 рабочих. 45-летний Грачья Погосян – состоявшийся меценат.

Трудом Погосяна в России, Армении, Белоруссии, Грузии, Монголии, Словакии, Эстонии и Латвии установлено более 60 объектов культурного и духовного наследия. Восемнадцать из них посвящены Великой Отечественной.

Вот только некоторые из его добрых дел:

Не Грачья придумал слова – память, вера, уважение. Он просто сложил их в правильном для себя и нас порядке.
Пытался понять собеседника Виктор Смирнов, 47news
Made on
Tilda